После бензинового кризиса госслужащие фактически фонтанируют новыми предложениями о том, как отремонтировать наш больной рынок нефтепродуктов и сделать его как минимум чуточку конкурентнее. Предлагают создать независимый НПЗ, выводят нефтеперерабатывающие заводы из состава вертикально интегрированных нефтяных фирм (Минэкономразвития и Минэнерго). Предлагают принудительно допускать мелкие нефтедобывающие фирмы к переработке нефти на НПЗ, которые принадлежат вертикально интегрированным нефтяным компаниям, или же запретить развитие ВИНКАМИ сетей АЗС, когда их доля на региональном рынке превысит 35-50 процентов (ФАС).
Странно, что правительство так и не проанализировало опыт работы биржи, с которой оно носилось едва ли не десять лет как с основной идеей, способной одержать победу над монополизмом на рынке нефтепродуктов. Опыт показывает, что на провал обречена сама идея «нечто там подкрутить» в отрасли, для которой специфична сложившаяся за постсоветские двадцать лет сквозная монополизация всех частей добычи, и переработки, и сбыта нефтепродуктов. Требуется бороться именно со сквозной монополизацией, а не с отдельными ее элементами.
Естественно, в downstream достаточно своих проблем. С 1990-х годов централизованные региональные предприятия нефтепродуктообеспечения, сама деятельность которых не предполагала никакой конкуренции, были просто отданы нефтяным компаниям, тем самым предопределив монополизацию розничных рынков нефтепродуктов. Впоследствии строили новые АЗС, однако местные и региональные власти выделяли землю под них по большей части «собственным» организациям. Большие нефтяные компании также продавали АЗС, однако тоже по большей части «собственным». В итоге формально суверенных розничных трейдеров на рынке немало, однако все они — элемент прикормленной картельной цепочки поставок. Вольного доступа на эту часть рынка как не было, так и нет.
К слову, умная политика позволила бы без труда его разблокировать. Требуется только открыть двери для возможности строительства новых АЗС для всех желающих и жестко наблюдать за отсутствием разрешительных, земельных и остальных барьеров, т.к. обеспеченность действующего в РФ парка машин станциями в два-три раза отстает от показателя развитых стран.
Однако здесь вступает в силу иное ограничение. НПЗ в основном располагаются в руках больших нефтяных фирм, которые могут сдерживать продажу нефтепродуктов независимым хозяевам АЗС. Собственно, так и происходило в процессе апрельского кризиса. В тот момент ВИНКИ прекратили продажу нефтепродуктов независимым хозяевам АЗС.
Решение простое — требуются независимые НПЗ. Но опыт существования суверенных НПЗ в 1990-е и 2000-е (Московский НПЗ, «НОРСИ-Ойл»,) продемонстрировал, что отсутствие доступа к сырью может создавать огромные риски. Да и отделять добычу от переработки, тем паче принудительно, нерационально. Их интеграция — плод естественной эволюции нефтяной отрасли. Не искусственно созданные государством РАО_ЕЭС или «Газпром».
Однако что абсолютно точно требуется делать, так это для желающих конкурировать в сфере нефтепереработки и сбыта нефтепродуктов создавать возможности доступа к добыче нефти.
Но сейчас сфера нефтяной добычи является максимально слабым местом конкуренции в отрасли. В последние несколько лет она усиленно монополизировалась, тем самым создавался неблагоприятный фон для рождения конкуренции в секторе downstream. Надо заметить, что распределение фонда недр в отечественной добыче никогда не было конкурентным. В 1992-м году, согласно постановления Верховного совета РСФСР «О порядке введения в действие Положения о порядке лицензирования пользования недрами», сделали автоматическое оформление лицензий на месторождения для организаций, которые буквально на тех месторождениях работали, — т.о., 85 процентов фонда нефтяных месторождений без конкурса оказались в руках нефтедобывающих компаний, в результате превратившихся в 7 крупнейших нефтяных фирм.
Властям надо было понять ошибку и ввести ограничения на возможность участия в следующих аукционах на разработку месторождений нефти тем компаниям, которые уже обладают существенной долей рынка и любят утверждать, что они «стали глобальными». Вот пускай покупают добывающие активы за границей, не укрепляя монополизацию сферы нефтяной добычи в РФ. Зато новые месторождения обязаны были бы отдаваться лишь независимым игрокам. Так Российская Федерация за несколько лет смогла бы сделать независимый сегмент нефтяной добычи.
У нас же получилось то, что по итогам аукционов на разработку месторождений Титова и Требса в НАО лицензии получили все те же — «Башнефть» и «Лукойл». А теперь Роснедра ведут подготовку аукциона на выставления Имилорского месторождения в Ханты-Мансийском АО с запасами нефти в 193 миллиона тонн. Главные претенденты на него опять те же: «Газпром нефть», «Лукойл» и «Сургутнефтегаз». «Газпром нефть» приобрела Sibir Energy, которая владела одним из немногих суверенных добывающих активов — Салымским месторождением.
В этих условиях все равно, что создавать: биржу, ограничения концентрации на «последней миле», независимые НПЗ, преследовать торговцев нефтепродуктами за сговор — все бесполезно, если товарные потоки определяются в офисах семи крупнейших фирм, контролирующих производство нефти.
Ну и напоследок, чтоб не утруждать комментаторов необходимостью объяснять автору текста действующую мейнстрим-теорию о том, как (будто бы) работает в РФ рынок нефтепродуктов, требуется развенчать некоторые мифы, формирующие саму эту теорию.
Миф первый: в отечественных ценах на продукты переработки нефти до 60 процентов составляют налоги, а в Америке — вроде как не более 20 процентов. Распространенный миф, который придуман лоббистами нефтяных фирм. Однако такая арифметика — мошенничество. В действительности около 60 процентов в цене бензина в США составляет стоимость сырой нефти, налоги на ее добычу — в частности в странах-экспортерах. При их суммировании с розничными налогами на бензин, выходит все те же 55-60 процента, как и в РФ. А розничные налоги (налог) составляют в нашей стране около 15 центов за литр, приблизительно столько же, сколько в США, и в шесть раз ниже, чем в Европе. Но маржа розничной реализации в России гораздо выше, чем в США и Европе, что является прямым следствием монополизма.
Миф второй: продукты переработки нефти — мировой товар, от колебаний цен мирового рынка зависит колебание и отечественных цен на бензин. Данная теория мало относится к современным реалиям, и уж совсем не объясняет, по какой причине в итоге 2008-го и в 2009-м г., когда цены на нефть в мире рухнули, отечественные цены на бензин понизились только совсем немного. В США зимой 2008/2009 гг. стоимость бензина падала ниже 50 центов за один литр, или 13-15 руб. на наши денежные средства, а в России никогда не опускались ниже 20 руб.
Никак не соотносится эта теория и с тем, что отечественные продукты переработки нефти низкого качества, и поставляют их в Европу в основном для вторичной переработки. Совсем не все европейские НПЗ хотят принимать их на вторичную переработку, так как в них высоко содержания серы и иных технологических ограничений. Потому отечественные продукты переработки нефти продаются с некоторым дисконтом к биржевым котировкам. Вывезти их в любой миг свободно по красивым мировым ценам — нереально.
Поэтому не все так просто. Крепко укоренившаяся олигополия в цепочке добычи, переработки и сбыта отечественной нефтяной отрасли — основная причина проблем российского рынка нефтепродуктов. За счет этого завышаются цены, а также необъяснимо могут исчезнуть нефтепродукты в ряде регионов. При этом отсутствует прямое административное регулирование расценок, а происходит только в результате ценовых войн среди компаний оптового и розничного ассортимента торговли бензином и дизелем.
Олигополия носит комплексный характер, поэтому борьба с ней за счет каких-то не значительных мер, которые касаются сегмента downstream, бесперспективны. За всем этим виден дух сферы нефтяной добычи, где монополизация лишь усиливается на сегодняшний день.
Метки: 2011 г., нефтепереработка, нефтепродукты, новости нефтегазовой отрасли, новости энергетики 2011, цены на бензин, цены на нефтепродукты, экономика
