Один из первых в России венчурных инвесторов в энергосфере, сооснователь и член совета директоров компаний «БалтЭнергоМаш» и «Энергон» Алексей ТРОШИН рассказывает, приживется ли альтернативная энергетика в нашей стране и при каких условиях она станет перспективным финансовым инструментом.
Пандемия и сопутствующие ей локдауны по всему миру привели к падению общей деловой активности, а соответственно, и к снижению спроса на энергопотребление на 2% только по итогам прошлого года. Что, правда, оказалось все же на 3% ниже прогноза Международного энергетического агентства (International Energy Agency, IEA). Однако основная опасность даже не в процентах падения спроса в энергосфере, а в существенном уменьшении выручки из-за неплатежей. И для России угроза здесь двойная. В краткосрочной перспективе страну однозначно ждет сокращение выручки от экспорта энергоресурсов, в долгосрочной — ускорение энергоперехода, рост конкуренции между экспортерами ископаемых видов топлива и передел энергетических рынков. О чем как раз и свидетельствует свежая рекомендации IEA для инвесторов — сворачивать вложения в нефтяную, газовую и угольную промышленность и начинать присматриваться к новым источникам энергии. Одним из самых перспективных путей развития, на мой взгляд, является использование возобновляемых источников энергии (ВИЭ).
В мире эра ВИЭ наступит примерно в 2035 году. Но Россия в этом вопросе, к сожалению, вновь будет догоняющей. Так, если брать такие альтернативные источники энергии, как солнце (СЭС) и ветер (ВЭС), то в нашей стране на них приходится всего 1,5% установленных мощностей. При том что эти энергоносители будут существовать всегда, и они бесплатны. Скептики говорят, что невозможно обеспечить стабильность производства электроэнергии из ветра и солнца, потому что бывает темно и безветренно, но это, на мой взгляд, решается созданием единой системы электроснабжения. Не стоит забывать, что у нас еще есть гидроэлектроэнергия — и это тоже возобновляемый источник, и ее в стране уже примерно 15%. Вот только в Европе выработка электроэнергии из ВИЭ еще год назад впервые превысила выработку традиционных тепловых станций и составила 40%. В некоторых государствах ЕС зеленая генерация уже обеспечивает до 90% всей выработки электроэнергии.
В целом Россия, как глобальная энергетическая держава, не остается в стороне от процессов «озеленения». Появляются у нас и серьезные драйверы комплексного развития ВИЭ. Так, только в рамках утвержденной российскими властями первой программы поддержки альтернативной энергетики в стране уже построено около 0,5 ГВт ВЭС и 1,2 ГВт СЭС. А к 2024 году мощность «зеленой» генерации вырастет до 5,5 ГВт. Конечно, учитывая, что ежегодно в мире вводится около 150 ГВт ВИЭ, это немного. Но на подходе вторая госпрограмма, на период с 2025 по 2035 год, с предварительным финансированием 400 млрд рублей — этого будет вполне достаточно для продолжения развития ВИЭ в России. Отмечу при этом, что и подход к целевым параметрам при выборе претендентов на бюджетные средства стал более серьезным. От компаний будут ждать существенного увеличения глубины локализации, снижения капитальных затрат в 1,5–2 раза, увеличения коэффициента использования установленной мощности новой генерации на 10% от текущего уровня. Предполагается, что вторая программа поддержки также будет реализована с помощью договоров о предоставлении мощности (ДПМ), доказавших свою эффективность и завоевавших доверие инвесторов и финансовых институтов.
Сегодня во всем мире наблюдается рост частных вложений в альтернативную энергетику. В западных странах ВИЭ уже вошли в тройку направлений, являющихся лидерами по объемам финансирования. Однако в России «зеленка», к сожалению, пока не столь популярна для инвестиций. Мое мнение — это лишь дело времени. Так, в последние 20 лет мировая «зеленая» энергетика показывала высокие темпы роста, прибавляя, по данным IEA, в среднем по 3,2% в год. Тогда как «классическая» энергетика росла всего на 1,4%. Более показательна годовая динамика по отдельным сегментам возобновляемой энергетики: +23,4% ВЭС и +37% СЭС. Увеличиваются и инвестиции в ВИЭ. По состоянию на 2020 год вложения в возобновляемую энергетику превысили $281 млн, уступив только нефти и газу ($322 млн). Но уже к 2030 году «зеленка», по прогнозам IEA, станет самым большим сектором энергетики по объему инвестиций.
Что касается российской «зеленой» повестки, то пока наша энергосистема — это, конечно, жесткая иерархическая структура, когда потребитель-предприятие подключено к транспортеру-энергосети, которую через магистральные линии питают генераторы — крупные электростанции. Причем в конечной цене электроэнергии для потребителя стоимость производства составляет только 40%, а 60% — транспортировка. Именно поэтому мне особенно отрадно, что «зеленые» источники начинают входить в качестве составной части в комплексные решения для отдельных крупных предприятий, отказывающихся от покупки электроэнергии на рынке и активно устанавливающих собственные генерирующие мощности.
В качестве примера люблю приводить Новолипецкий металлургический комбинат (НМЛК), на котором самообеспеченность электроэнергией достигла 53% еще три года назад. А экономия на своей электроэнергии за счет утилизации вторичного топливного газа — попутных газов металлургического производства, образующихся при выплавке чугуна в доменных печах (доменный газ) и стали в конвертерах (конвертерный газ), — по сравнению с рынком составила 29%.
Наглядно? Да! Если бы не один нюанс: от такой самостоятельности инфраструктура федеральных сетей не уменьшится! И получается, что ее содержание должно будет оплачивать меньшее количество потребителей. Я встречал в международной литературе термин utility death spiral, «мертвая петля сетей». А в профессиональном сообществе энергетиков есть такая шутка: последний потребитель платит за всех…
Именно поэтому конечным пунктом вышеописанных трендов развития отечественной альтернативной энергетики должно стать появление достаточно большого количества просьюмеров (prosumer — producer, генератор, но в то же время и consumer, потребитель), то есть предприятий и граждан, являющихся одновременно потребителями и производителями электроэнергии. А для сетей ответ будет такой: они должны быть нужны потребителю не просто как провода, как транспортеры электрической энергии, а как поставщики каких-то сервисов. Все это и будет разворачиваться на наших глазах в ближайшие 5–10 лет. В целом же из мировых энерготрендов, так называемых трех D (decarbonization, digitalization, decentralization), в России в ближайшее время точно будут актуальны минимум два — цифровизация и децентрализация.
